Депортация евреев, шутки над правительством США и лысая пропаганда. Почему политику примешивают в игры?

В феврале французский издатель видеоигр в лице Ubisoft отправил электронные письма рассылкой с темой: «Посмотрите, как выглядит реальное закрытие правительства в частной бете Tom Clancy The Division 2». Данное сообщение являлось отсылкой к «шатдауну» — приостановке работы правительства США в декабре-январе. Четыре часа спустя компания отправила вторую серию сообщений с извинениями за первое.

«Мы осознаем реальное положение правительства Соединенных Штатов, которое было закрыто для тысяч людей и не намеревались освещать ситуацию», — говорится в нем. Это была последняя попытка заявить, что игра не имеет политического подтекста и что любое сходство с текущими событиями является чисто косметическим. Ранее, прошлым летом креативный директор игры Терри Спайер также сообщал журналистам: «Мы определенно не делаем никаких политических заявлений».

Разумеется, такое положение дел неслучайно. Согласно Ubisoft, в The Division 2 изображён политический раскол в США и многие, кто уже сыграл в игру, найдут утверждения компании несостоятельными. Игра начинается с похода в сторону Белого дома с обугленными стенами и колоннами. Можно свободно бродить по президентской резиденции, которая была превращена в военную базу. Затем пользователи отправляются в окружающие трущобы, где могут увидеть плакаты с надписями «Где помощь?» и «Трахни правительство».

Игры давно отражают политические реалии и различные «движения». Иногда они очевидны: в аркадной игре 1980 года «Ракетное командование» (Missile Command), появившейся в разгар холодной войны, вы должны спасти шесть американских городов от ядерной атаки, сбивая ракеты до их падения на землю. А иногда отражают лысую пропаганду. Suffragetto была настольной игрой начала двадцатого века, в рамках которой эмансипация женщин превратилась в уличную драку между полицейскими констеблями и суфражистками на ступеньках лондонского Альберт-холла. Антисемитская настольная игра 1936 года Juden Raus! или Jewish Out! и вовсе предлагала перемещать фишки в заострённых шляпах к точкам сбора. Первый игрок, который «депортирует» их объявляется победителем.

В последние годы разработчики видеоигр продолжали заимствовать политические темы, утверждая, что, в отличие от Suffragetto или Juden Raus! их игры остаются, как выразился генеральный директор Ubisoft, политически беспристрастными. Отчасти это результат обратной реакции со стороны игроков. «Издатели знают, что существует воинственная группа геймеров, которые не хотят видеть какую-либо политику или, по крайней мере, прогрессивную политику (меньшинств) в своем хобби», — говорит Паоло Педерчини, итальянский гейм-дизайнер, который преподает дизайн экспериментальных игр в Школе искусств при Университете Карнеги-Меллона. «Они могут не представлять большинство, но они имеют голос и готовы начать новую битву в продолжающейся культурной войне».

Настольная игра Juden Raus!

Самым выдающимся из этих противостояний была война Gamergate, которая разразилась в 2014 году. Хэштег Gamergate, популяризированный актером Адамом Болдуином, использовался в Twitter более миллиона раз. Часто это делалось для координации рассылок по электронной и телефонной почте (СМС) компаниям, где женщины или меньшинства увидели политический подтекст в игре и с которым были несогласны. В последующие годы даже кажущиеся безобидными проекты были втянуты в «войну» и подвергались критике или меньшинств, или игроков. Например, в 2018 году, когда авторы Battlefield 5 объявили, что в игре появятся женщины-солдаты. Игроки принялись обвинять EA в политкорректности и создали хэштег #NotMyBattlefield, а также несколько онлайн-петиций.

Но встав на одну сторону, издатель отказывался сдвинуться с места. «Примите или не покупайте игру» — заявил креативный директор Electronic Arts Патрик Сёдерлунд в ответ на полемику. Другие же компании решили действовать осторожно, почти самоцензурно. При производстве шутера Spec Ops: The Line про посттравматическое стрессовое расстройство в армии, издатель в лице 2K Games попросил избегать любых отсылок к Ближнему Востоку. А во время работы над Neverwinter Nights 2, владелец лицензии Wizards of the Coast, Крис Авеллон, изначально попросил не делать персонажей бисексуальными (подход «Wizards» изменился в последующие годы).

Изначальная версия девушек-солдат в Battlefield V

В 2016 году вышла игра Deus Ex: Mankind Divided, действие которой разворачивалось в обществе апартеида (дискриминации), в котором «Augs» — люди с механическими улучшениями, такими как бионические конечности или интерфейсы мозга — противостояли тем, кто остался «естественным». Игра также включала лозунги: «Augs Lives Matters». Но Андре Вю, пресс-секретарь издателя Square-Enix, описал сходство с лозунгом Black Lives Matter (движение против насилия к чернокожим) как просто «неудачное совпадение».

Такая стратегия — стремление заимствовать эстетику и «извратить» политическую тему, не обращаясь к этой теме явно, подвергается критике как со стороны игроков, так и со стороны тех, кто работает в отрасли. В Far Cry 5, недавней игре от Ubisoft, действие разворачивается в сельском штате Монтана. Играть необходимо за местного полицейского, сталкивающегося с неповиновением со стороны фанатичной группы ополчения. Суть новинки была похожа на предыдущие проекты серии Far Cry, события которых происходили в Африке, Гималаях и Микронезии. Но при переезде в Америку, в эпоху Трампа, игра, казалось, отражает текущее положение дел в стране. Это, в свою очередь, создало ожидание того, что разработчики предоставят комментарий, но его фактически не было. Для критиков использование только поверхностных аспектов сеттинга было оппортунистическим.

Лозунг «Augs Lives Matters» в Deus Ex: Mankind Divided

Эти напряженные ситуации применимы не только к видеоиграм. В 2016 году один из авторов «Изгоя-1: История звездных войн» написал в Твиттере, что Галактическая Империя представляет «Белую супрематическую (человеческую) организацию». После того, как альт-правые протестующие призвали к бойкоту фильма, Боб Айгер, исполнительный директор Disney, парировал, сказав, что «Изгой-один» не имеет «никоим образом политического подтекста».

Тем не менее, что-то присущее видеоиграм облегчает их создателям соблюдать политический нейтралитет. «Игры разработаны так, что они поднимают экспрессию игроков выше, чем у разработчиков», — сказал Уильямс. «Вы должны найти правильный баланс между художественным посылом и видением игрока. Издатели не хотят признавать, что игра может иметь политическую позицию или сообщение, потому что это создает диссонанс между персонажем / игроком еще до того, как проект будет выпущен. Игроки думают: как я могу быть этим персонажем, если его действия не совпадают с моей политической точкой зрения?»

Понятие видения игроков, возможно, единственный уникальный компонент среды, который даёт директорам видеоигр лицензию на политическую неопределённость или двусмысленность. Кен Левайн, директор серии Bioshock про несостоявшиеся утопии, утверждает, что его игры функционируют как политические тесты Роршаха. «Некоторые считают Bioshock Infinite критикой политического движения Tea Party (за соблюдение прав граждан), а другие — Occupy Wall Street (против преступлений финансовой элиты)». «Это способ наполнить тупую стрельбу чувством важности, способ дать идею решения серьезных и сложных вопросов, уходя от любой спорной позиции или суждения». Таким образом, видеоигру можно рассматривать сродни роману, форме, которая более чем предполагает или навязывает мировоззрение, приглашает потребителя рассмотреть тему или проблему. Но для некоторых эта точка зрения игнорирует реальность жанра.

Том Бисселл, автор нескольких блокбастеров и журнала Newyorker считает, что издатели видеоигр не могут дистанцироваться от политики, особенно если игра вращается вокруг оружия. «Все военные игры по своей сути являются политическими, потому что они продвигают видение насильственной силы, являющейся приемлемым катализатором изменений», — сказал он. «Вы можете контекстуализировать, рационализировать или игнорировать этот подтекст столько, сколько хотите, но он есть, неизбежно, в каждом шутере». Для Бисселла, если механика игры показывает, что жизнь дешева и сила эффективна, то это сообщение, которое игроки получат независимо от слов, которые авторы помещают в уста персонажей.

Таким образом, исторически сложилось, что любая игра, будь-то настольная или компьютерная, может иметь задел на политику и политкорректность. Ведь разработчики стремятся отобразить реальное положение дел в своём творчестве, проблему, на которую стоит обратить внимание, делая это «незаметно», а порой и двусмысленно. Вопрос лишь в том, как отреагируют пользователи, реакцию которых никогда нельзя предугадать. А она всегда следует незамедлительно и может обернуться новой войной с хештегами, рассылками и протестами.